Камбуз — что это? Отвечаем на вопрос. Описание и фото камбуза

Камбуз — что это? Отвечаем на вопрос. Описание и фото камбуза

Культура судоходства и морской словарь складывались веками. Названия частей корабля имеют свою специфику. К примеру, камбуз — излюбленное место всей команды корабля. На протяжении всей истории мореходства он занимал важное место в жизни моряков.

Камбуз — что такое и каково его назначение

Камбузом называют помещение на судне, которое предназначено для готовки пищи. Оно занимает отдельное место или выделенную площадь, что зависит от размеров корабля. Название образовалось от голландского слова kombuis, переводившегося как «кухня» или «плита», еще в 15-м столетии. Так называли чугунную плиту, на которой готовили еду на парусных судах. Кстати, в эпоху Петра І данное помещение в России именовали поварней.

Следует знать, что у слова «камбуз» омоним отсутствует, так как оно относится к профессиональным словам. Но существует омофон этого слова (то есть совпадающий по звучанию) – «кампус». Их не следует путать, так как последним называют городок учебного заведения, где, кроме зданий для занятий, находятся общежития, библиотеки, спортивные комплексы и прочее.

А самые распространенные к слову «камбуз» синонимы — это «кухня», «поварня», «кашеварня», «судовая кухня».

Расположение кухонного помещения

На корабле в камбузе приходится соблюдать определенные правила. Так, кок не готовит первое блюдо во время качки, оно будет выплескиваться. А когда на море шторм, стол накрывают мокрой скатертью, чтобы тарелки не соскальзывали на пол. Отличие столов на судне в том, что по периметру они снабжены бортиками, чтобы не выпадали мелкие предметы. О времени приема пищи на судне договариваются заранее, и за стол принято садиться всем экипажем.

Значение слова «камбуз» на корабле не нужно объяснять никому. Здесь моряки получают не просто еду, а запас сил для своей нелегкой службы. В этом помещении устанавливается оборудование, смягчающее качку. Например, мерой безопасности является печь на специальном подвесе и ее ограждение, как защита от падения оборудования.

Важно упомянуть, говоря про камбуз, что такое помещение где попало не располагают. На парусных кораблях оно размещается в носовой части, на небольших лодках – на нижних палубах, а на торговых судах – в верхней части.

Современное оборудование

Работа кока в давние времена была нелегкой: отсутствие холодильника, использование угля. Из провизии в наличии только солонина или мясо в живом виде, расположенное на палубе в клетках.

Камбуз на современном корабле оборудован различной техникой. Обязательный элемент кухни – плита. Она должна соответствовать следующим требованиям:

• Компактность. На корабле рассчитывается каждый сантиметр пространства.
• Прочность. Плита должна выдерживать максимальные нагрузки.
• Наличие держателей. С агрегата не должна падать посуда в период качки.
• Возможность приготовления одновременно не менее 3-х блюд для команды судна.
• Теплоизоляция наружной боковой поверхности.

Конечно, плита камбуза на траулере отличается от оборудования на большом лайнере. Но общие параметры сохраняются, дабы обеспечить команду моряков полноценным питанием.

Подогрев воды в камбузе

Немаловажно, как оснащается камбуз. Что такое помещение обязательно обеспечивается специальными кипятильниками, понятно. Они нужны для приготовления блюд, обработки продуктов, мытья посуды, заваривания чая.

Требования к параметрам подобного агрегата четкие:

• Высокая производительность бака (нужное количество кипятка за определенное время).
• Нагревание емкости изнутри. Наружная часть остается холодной.
• Вертикальная установка и крепление, что создает удобство для камбузов с небольшими размерами.
• Скорость нагревания воды.
• Защита от коррозии.

Третьей обязательной составляющей является холодильник. Его назначение – сохранить продукты в период плавания. Прибор отвечает таким показателям:

• Надежная фиксация, чтобы избежать смещения.
• Необходимый объем, в соответствии с количеством членов экипажа.

Роль кухни на корабле

Без камбуза и кока в морском путешествии не обойтись, поскольку все, будь то юнга или адмирал, нуждаются в завтраке, обеде и ужине. И на парусных лодках, и на лайнерах, и на подводных субмаринах работают люди, готовящие еду, и всегда существуют помещения, предназначенные для этого.

От кока очень многое зависит на корабле. Хорошо накормленные моряки будут лучше выполнять стоящие перед командой цели. Благодаря стараниям судового повара обстановка на корабле бывает спокойной или, наоборот, накаленной, ведь на корабле нет кафе, где можно вкусно поесть, или магазина, куда можно сходить за продуктами.

На протяжении истории корабли часто становились разносчиками инфекционных заболеваний. ВОЗ установила международные санитарные правила, касающиеся водного транспорта.

Цель установления подобных правил – охрана здоровья работников и пассажиров, предотвращение передачи инфекции из одной страны в другую. Данные правила предусматривают, что пищевые продукты, которые берутся на борт, должны быть безопасными, а экипаж — обученным правилам санитарии и неукоснительно выполняющим их.

Теперь понятно, какую роль в жизни моряков играет камбуз. Что такое место жизненно необходимо в нелегкой и опасной профессии моряка, не вызывает сомнений.

Как готовят и что едят речники во время навигации

Как приготовить вкусно, вовремя и именно то, что запланировано, если кругом вода и у повара часто земля уходит из-под ног?

В советские времена для экипажей речных, морских и воздушных судов был разработан особый рацион питания. В нём учитывалась калорийность продуктов, которые должны были компенсировать физические нагрузки представителей этих по-настоящему трудных профессий. Спецрацион по-прежнему есть, и утверждён он федеральным правительством, однако то, чем кормят членов экипажей, зависит и от них самих, и от владельцев судов. “Городские новости” в преддверии Международного дня повара побеседовали с представителем Енисейского флота Алексеем Фирсановым о том, как устроен быт на камбузе речных судов.

По домашним рецептам

В XXI веке экипажи речных судов во время навигации едят… по-домашнему. Общего меню для всех кораблей не существует. Как говорит Алексей Фирсанов, заместитель директора промыслового хозяйства “Енисей” (в ведении предприятия есть пассажирские, рыболовецкие, грузовые корабли), блюда подбираются с учётом предпочтений членов экипажа.

— Многие капитаны рыболовецких судов не переносят рыбу ни в каком виде, — рассказывает Алексей Фирсанов. — Тогда повар упор делает на мясное меню. А ещё сам печёт хлеб, стряпает печенье и булочки. Почти на всех судах есть традиция — вечерний чай, к которому повар готовит выпечку. В круглосуточном графике — а на флоте вахта длится 24 часа в сутки — экипажи находят время для совместных чаепитий. На некоторых судах выпечка делается ежедневно именно для таких мероприятий. Ещё одна традиция — компот для экипажа, но тоже по тем рецептам, которыми пользуется любая домохозяйка.

От стоянки до стоянки даже на речном флоте в навигацию может пройти 20—30 дней, особенно на тех судах, которые выходят в Енисейский залив. Поэтому продовольствием экипажи запасаются на длительное время: в Красноярске приобретают муку, сахар, крупы и другие продукты длительного хранения. А вот свежее мясо могут прикупить и по пути: в деревнях на маршруте Красноярск — Диксон, в Дудинке.

Дело не в качке

Как приготовить вкусно, вовремя и именно то, что запланировано, если кругом вода и у повара часто земля уходит из-под ног? Задумываются ли об этом хозяйки на своих маленьких и больших кухнях, оборудованных разнообразными кулинарными приспособлениями? Кухни на речных судах похожи на домашние: мебельный гарнитур, посуда, но техника всё же особенная.

— Судовые плиты, как и другое оборудование на кораблях, должно соответствовать нормам, — говорит Алексей Фирсанов. — Есть речной регистр, это федеральное учреждение, которое осуществляет классификацию и освидетельствование судов. На учёте регистра находится более 23 тысяч судов и плавучих объектов. Енисейский флот ежегодно проходит проверку регистра. Проверяется в обязательном порядке и камбуз.

На борту используются специальные судовые печки, на них конфорки расположены в глубоких ячейках, чтобы кастрюли и сковородки не скатывались с плиты во время качки. Можно поставить и обычную печку, но её необходимо специальным образом подготовить: сертифицировать, закрепить, а для того, чтобы посуда не убегала из-за речного “волнения”, используются металлические решётки с перегородочками — они надёжно держат посуду. На столах — и кухонных, и обеденных — для тех же целей есть бортики.

Зависит от повара

— Но организация самого процесса приготовления пищи не самое сложное в работе судового повара, — продолжает Алексей.

Самое трудное — это длительность навигации, она продолжается полгода, многим членам экипажа психологически трудно находиться столь долгое время вдали от семьи, друзей.

— Работа на реке отличается не только от обычной пятидневки или посменной работы, но даже от работы на вахте, куда люди уезжают на пару недель или на месяц, — рассказывает наш собеседник. — Ведь у речников нет твёрдой почвы под ногами, а коллектив сильно ограничен — на речных судах экипажи небольшие — от пяти до двенадцати человек. И в создании психологического климата повар играет далеко не последнюю роль.

Качества характера у повара и даже навыки должны быть такими же, как и у других членов экипажа. Выдержка, собранность, умение работать в команде. Стать поваром на речном судне после окончания одного только кулинарного училища невозможно. Эта профессия требует специального международного сертификата, а значит, дополнительного обучения. Его можно пройти и в Красноярске.

Судовой повар должен не только вкусно кормить команду, но и быть готовым к стандартным видам тревог: человек за бортом, борьба с огнём, борьба с водой, оставление судна в случае бедствия. Использование огнетушителя и спасательных средств, организация эвакуации гражданских пассажиров (если речь идёт о пассажирском транспорте), первая медицинская помощь — за каждым членом команды закрепляется определённая обязанность на случай тревоги. У повара это чаще всего медицина. А уж о технике безопасности на судне и говорить излишне — ей обучаются все члены экипажа, причём по международным стандартам.

Любимое блюдо моряков Тихоокеанского флота

Морская судовая кухня, по утверждению самих моряков, не отличается большим разнообразием блюд — главное, чтобы было сытно и питательно. И многие блюда, которые можно считать обыденными в рационе сухопутных граждан, могут стать настоящим кулинарным открытием как для повара, так и для команды. Так случилось с салатом с крабовыми палочками и крабовыми же чипсами. Что может быть проще? — скажет любая хозяйка. Рецептом этого салата одна из наших постоянных читательниц Марина поделилась с другом детства, который сейчас служит коком на Тихоокеанском флоте, блюдо пошло на ура: вкусное, сытное, простое в приготовлении. Делимся рецептом, вдруг его не знает кто-то из наших читателей. Всего пять ингредиентов: три яйца, одна банка кукурузы, 200 граммов крабового мяса или крабовых палочек, пачка крабовых чипсов, майонез. Яйца отварить, покрошить, порезать крабовое мясо или палочки, смешать с кукурузой и майонезом, выложить салат на блюдо, украсив крабовыми чипсами.

sea food часть 2-я

Ин 21:6 «…дети! есть ли
у вас какая пища?
Они отвечали Ему: нет.

Он же сказал им: закиньте
сеть по правую сторону
лодки, и поймаете.

Они закинули, и уже не
могли вытащить сети от
множества рыбы.»

"Если хочешь помочь голодному, дай ему не рыбу, а дай удочку" (притча)

Если в своей жизни не надеяться на чудо, а долго и упорно трудиться, то чудеса явятся как-то сами собой. Когда прошло много времени и пыл морской романтики стал постепенно ослабевать набравшись впечатлений под завязку, понадобился новый толчок для интереса к существованию. Так я оказался на рыболовном флоте. И мои взгляды на макароны по-флотски утратили смысл. Вообще, вся судовая кухня теперь представлялась пресным дополнением в физиологическом процессе приёма пищи как такового. В распорядке дня существовала строгая имеющая своё конкретное время необходимость как завтрак, обед и ужин. Это была святая незыблемость и неприкосновенность. А никто на неё и не покушался, но фоном на траулерах шла шкара. Однако таким значительным фоном, который больше похож на основу. Много позже я понял, что шкара существовала всегда, а по другому и быть не могло, настолько она проста и безупречна.

В то время поголовное рабоче-крестьянское население считало важнейшим признаком достатка в доме в основном мясо и в четверги в общепитовских заведениях крутило носы. А всё от непросвещённости. Да и рыба в продмагах, надо бы сказать, вид имела потасканный и усталый. Сколько претерпевала на своём пути выдернутая из глубин Японского моря несчастная навага, прежде чем попадала на прилавок серыми рваными тушками в рубленных топором ледяных брикетах, никому не известно. Малосольную сёмгу с лимоном и оливкой на вилку цепляли избранные, для всех остальных верным попутчиком по жизни оставался минтай. Изысканная треска горячего копчения ещё была кое-где к столетнему юбилею Вождя, а как отпраздновали, то исчезла она напрочь, как и не было, лишь раз в году, в конце декабря посылая вместо себя на столы доверчивых граждан неприхотливую шпроту в банках. В нашем курсантском кругу в мореходке в почёте были Бычки в томате. Впрочем, в Одессе тогда удочки были у каждого, и жареная ставридка шла наравне с семками. А семечки наравне с рачками. Этих так и лузгали на ходу, из бумажных кульков, сплёвывая под ноги красную шелуху.

Но вначале была шкара. Всё остальное пришло потом. Только выйдя на промысел в ЮВА*, едва взяв первый пробный трал, повара выбежали на палубу, вёдрами начерпали бьющихся сизых рыбин и исчезли. Существовала такая традиция — в первый уходящий в глубины трал клали бутылку водки от капитана, а с подъёмом сразу угощались уловом. Через час команду пригласили в столовую. Увидев на столах варёную скумбрию, сразу хотел развернуться. Правда, любопытство пересилило – эти экземпляры не похожи были на те, что выглядывали из витрин гастрономов. Да и бывалые товарищи мои наяривали приготовленное камбузом с каким-то упоением. Но когда проткнул вилкой упругий голубовато-муаровый рыбий бок и по нему побежал золотистый сок, то оторваться уже не мог. Это и есть откровение. В принципе, больше ничего уже не надо было. Блюдо отличалось исключительной простотой приготовления и отсюда, видимо, сохранив все необыкновенные вкусовые качества. Рыба не должна шкериться, а укладываться целиком плотными рядами в противень на застеленный пергамент, присыпаться сверху луковыми кольцами, чёрным перцем, солью и как венцом, лавром. Прикрывалась бережно той же бумагой, доливалась на четверть водой и отправлялась в духовой шкаф. При такой готовке всё что имелось ценного в рыбе в ней и оставалось. Плоть выходила необыкновенно нежной и ароматной, жемчужного цвета. Секрет так же прост, как и сложен в исполнении в обыденной жизни на берегу – от вылова до готовности должно пройти не больше часа. Однако это было только началом в познании той гастрономической уникальности в которую я попал выбрав своим полем деятельности океанскую ниву.

Не будучи по природе своей ни гурманом, ни эстетом трапезы, ни её поклонником, питавшийся большую часть своей жизни в столовых училища, гостиниц, кораблей я не проявлял особого интереса и к собственно еде, относясь к ней лишь как к необходимости. В самом трале меня интересовал только один прибор – сетевой зонд, который показывал заходящие косяки и за него я отвечал головой. А были в экипаже любители и знатоки морских изысков. Но как вкусен обычный ржаной деревенский хлеб, так и незатейлива, но неповторима оказалась глубинная закуска.

Радист, с которым я делил каюту, проявил себя любознательным и деятельным малым. Всё свободное своё время он околачивался на палубе и в рыбцеху, изучая ихтиологию натуральным образом. На каждой выборке трала маркони исправно становился первым к сортировочному транспортёру и выуживал глубоководных чудищ. Надо сказать, некоторые единичные экземпляры были действительно неизвестны науке. Выклянчив у технолога справочник Промысловые рыбы, Валера внимательно его проштудировал и начал ставить опыты по таксидермии. Прежде всего втесался в доверие к механикам и получил неограниченный доступ в машину, туда, где много пара и воды. Через неделю радист стал вонять не меньше мукомола, и я перебрался жить к доктору в лазарет. С доктором у нас были общие интересы в шахматах. Тем временем пеленгаторная палуба начала понемногу превращаться в филиал Зоологического музея. Под жарким африканским солнцем выхолащивались шкуры акул, морских ежей, скатов. И однажды Валера появился в амбулатории.
— Неужели очередная мурена перехитрила тебя? – испуганно вскочил я.
Оказалось, радист пришёл клянчить у доктора формалин. Эскулап, редкий обладатель зрения минус шесть, одел свои линзы, внимательно посмотрел на вошедшего и отрезал:
— Нет! Когда акула-молот оттяпает тебе руку, в чём я повезу её на Родину, думаешь?
Мне стало жалко пылкого юношу и мы пошли в гирокомпасную где у меня хранилась смесь глицерина и формалина со спиртом. За это Валера пообещал ожерелье из клыков морского котика и что-то вкусное.

На другое утро он принёс нам два пергаментных исходящих паром свёртка по кило веса каждый. На вопрос, что там, радист ответил:
— Колбаса. Морская. – и исчез.
Внутри мы обнаружили огромных кальмаров, туго чем-то набитых и истекающих пряным ароматом. Не вдаваясь в подробности, эпикуреец в белом халате с удовольствием погрузился в поглощение даров. Глядя на него и я решил позавтракать. Всегда думал, что кальмар родственник каучука. Но тут во рту что-то таяло, неземным вкусом подминая под себя все рецепторы, нежной лимонной пастой ласкало горло, пищевод и согревало потрясённый желудок. Такого наслаждения мне не доставляла ни одна женщина. Вся их стряпня до этого свелась к нулю. Доктор лишь сопел, причмокивал и наговаривал:
— Вот это я люблю… это моё… это я знаю… да, ради этого! .
Кальмар шпиговался печенью хека, кусочками морского окуня, сардин, луком, перцем, лимоном… Весь цимус заключался во времени готовки. Моллюск был толстостенный и за пять минут варки не успела бы дойти до кондиции начинка. Поэтому в ведро пихалось штук двадцать конвертов, подводился шланг с острым паром и накрывалось крышкой. За два часа медленного томления головоногое благополучно проходило стадию гуммизации и распадалось на атомы, не разбегавшиеся за счёт внутренних связей. Сейчас такая кухня называется молекулярной и стоит баснословно. В тот день в столовую мы не пошли. Не чувствовал голода я и на другой день. Лишь всю ночь снились голые женщины и берег. Больше я с морской колбасой не связывался. Радист же, однако, не таящий обид приволок доктору в мешке акулью печень и вырезку про зрение из журнала Здоровье. Тот недоверчиво хмыкнул, но изготовил снадобье по рецепту, пил отраву исправно и к завершению экспедиции снял очки. Авторитет Валерки в голове эскулапа вырос до небес.

Под конец рейса взяли трал с необычным приловом – пришло килограмм триста очень крупной скумбрии, свыше полуметра. Причём это была не пеламида, а именно та, большой редкости в размере, скумбрия, серебристо-жёлтая, с волнообразными линиями по бокам. Само совершенство. И почти так же красива как подводная лодка 941 проекта Акула. Несуразность ситуации заключалась в том, что такие экземпляры … не годились в обработку. Размеры и госты не позволяли делать ни тушку, ни б/г, даже в филейный раструб они не пролазили. Отпускать уже тоже бесполезно – не выживет. Однако за полчаса вся добыча была растаскана экипажем, умело разделана, обработана и начала превращаться в изысканный деликатес и я уверен, что даже Ротшильды это не пробовали. Им бы и в голову не пришло так приготовить. Брюхо вырезалось полукругом, пласталось и получался хороший шмат размером с легкоатлетический диск. Потом солилось как угодно, лишней соли сырьё не брало и вялилось. Но главное было успеть занять место над дизель-генератором. Куда там технологии иберийского хамона с полугодичной выдержкой! К концу вахты на ломтях проступала янтарная испарина и можно было звать гостей. Балык соединялся с горячим куском белого хлеба, тот пропитывался моментально солнечным жирком и разъединить их было уже невозможно и оторваться от них тоже. На такой сэндвич, пахнущий дымом и океанской глубиной пришлось вставать ночью к своему товарищу второму механику, но я не колебался ни секунды, важно было не упустить время – омега-3 окислялась на глазах. И хранить было бесполезно – через сутки всё великолепие вкуса исчезало, изысканность выветривалась и смачность меркла. Доступность мимолётного вкуса как награда за морской тяжёлый труд.

… Потом было много походов в разные концы света. Но тот первый запомнился остротой ощущений. Я привёз тогда домой акулью пасть с треугольными зубами. Но рыбаком себя ощутил только после того как понял, что без рыбы не могу жить и способен есть её сырой. Теперь вполне отчётливо стало понятно, что классик был прав – свежесть бывает только одна. И определяется с закрытыми глазами – упругость свежей тушки соответствует теннисному мячу в своём желании принять законную форму. А уже потом исследуются жабры. Впрочем, однажды представился случай который и проверил весь экипаж на прочность любви к морепродуктам.

Подходил к концу уже третий месяц промысла в Юго-Восточной части Тихого океана. И всё было отлично. Пока не пропала рыбы. Но и это не страшно, бывает. Она появилась в другом месте – в 750 милях от нашего. Хуже всего, то, что у нас заканчивались продукты, транспорт уже шёл к нам из Панамы и надо было выбирать – заработок или свежие йогурты. Не сомневался только капитан – лучший в бассейне, и мы погнали на юг, к сороковому градусу. Да, мы попали в самую гущу сардины, так себе порода, зато много. Но через неделю закончилась мука, ещё через три дня мясо и масло. Зато поймали двух огромных тунцов килограмм по двести и остались сыты, этих можно было и варить и жарить котлетами. Ещё через неделю остались перловка, соль и море не выловленного сырья. В столовую уже давно никто не ходил, делать там было нечего и повара виновато отводили глаза. Изысканная ставрида в собственном соку по-тихоокеански не лезла в рот. Балык из меч-рыбы стоял в горле комом, но пай рос как на дрожжах. Вспомнился фильм «Сорок первый». На икру барракуды невозможно было смотреть. Вспомнилось Белое солнце пустыни. Заварили последние крошки чая №36 и принялись думать – надо было что-то решать, а рыба пёрла как сумасшедшая. Дилемму разрубил дед*. Поднялся на мостик, обессиленный то ли от недосыпания, то ли от недоедания, вытер руки промасленной ветошью, бросил её в угол и выдохнул:
— Всё, п***ц, Александрыч, приплыли, топливо на подсосе. Хватит только на полпути до Вальпараисо.

Но оттуда навстречу нам уже грёб грузинский танкер. Он же вёз и продукты. Через сутки в полдень мы встретились на восьмидесятом меридиане на траверзе Сантьяго, в районе острова Robinsоn Crusoe. Да-да, того самого. Чем-то мы с ним теперь оказались схожи – богатые и голодные. Все работы на борту были оставлены и еле собравшиеся силы брошены на погрузку провианта. Боже, чего там только не было! Охлаждённые бараньи туши, запаянные в пластик, куры в плетёных корзинах, жёлтые головы сыра штабелем, молоко и масло, какие-то ящики с надписями на испанском, овощи в мешках и фрукты в коробах, бананы гроздьями и десятикилограммовые арбузы… Всё это переносилось с борта на борт спаренными грузовыми стрелами и пожиралось глазами ещё в воздухе. Повара на ходу отбирали только им ведомое, без счёта и расписок, затащили на камбуз и задраились наглухо.

Экипаж рассыпался по судну, ни работать, ни говорить не хотелось. Через час над палубой поплыл запах еды. Это было не жареное, не вареное, не тушёное … не мясо, не птица … А просто пища. Которую стали уже забывать. Хлеб подоспел только глубокой ночью, ароматный и ноздреватый, как мог делать только Лёха. Но никто не спал, разве можно спать, когда слышен первородный голос выпекаемой буханки. Но была бы только горбушка. И вода. И жить можно.

Каждый год накануне второго воскресенье июля я ищу самое свежее филе скумбрии или ставриды. Трудно, но найти можно, охлаждённое. Раскладываю на пергаменте, солю, перчу, закатываю в цилиндр и бросаю в морозилку. У меня всё готово. Назавтра приходят кореша и неважно, что флотских среди них нет, они знают мои требования. Каждый приносит выпить то, что он любит, но оставляет всё это в прихожей. Потом. На столе чёрный хлеб и спирт. Я открываю морозилку, японским ножом стругаю рыбу, брызгаю лимон и разбавляю спирт. Мы уже всё-таки не те. Не молодые. Но традиции помним.

. P.S. Но на самом деле, как довести до любопытствующих ту прелесть только что пойманной рыбы, пахнущую глубинами? Японцы хитрые бестии, едят её в сыром виде, но и им далеко в своих ресторанах до борта океанского траулера. Ведь в прилове попадались тунцы по 400 кг. весом и ценой во многие тысячи долларов, а нам их некуда было девать, съедали как варвары, кусками, без всяких изысканных сашими. И остатки меняли на сигареты с проходящих мимо судов.

А лангусты, запечённые на костре в бочке из-под лубрикаторного масла? И редкий клыкач, почти исчезнувший. А ледяная рыба в Антарктиде, которую жаришь без масла, и она становится прозрачной до хребта, но из сковороды выливаешь потом за борт ведро ценнейшего рыбьего жира. Сердечными недугами в океане мы не страдали. Если жёны были верными.

Однажды тральцы выдернули меня из койки и потащили на стейк голубого марлина. Он влетел неожиданно в зев трала на полном ходу, несясь за добычей и изуродовав снасть, но пал, отступив под напором тысяч лошадиных сил нашего траулера. На палубе ночью, под воем ветра и солёными брызгами, вокруг всё той же бочки сгрудилось пол экипажа. Бородатые люди освещаемые вырывающимся жарким пламенем огнища и синими сполохами, бьющими с неба, были похожи на дикарей, впервые шагнувших в бездонную пропасть Океана и с удивлением нашедших в нём пищу. Мясо съедалось без соли и перца, приправленное лишь дымом сгорающих эвкалиптовых ветвей, но насыщение приходило, а тяжести в брюхе не было. Всё усваивалось без остатка рациональным мудрым организмом.

Я ненавижу охоту на марлинов толстожопыми янки, за деньги, носящихся по океану на подготовленных для убийств катерах, прикованных задницами цепями к борту и с толпой сообщников. Нельзя убивать рыбу медленно, издеваясь и обладая безусловным превосходством. Даже бездушная акула-мако имеет право на милосердие…

*ЮВА – Юго-Восточная Атлантика
*дед – старший механик
фото — моё

Судовая кухня как называется

Когда работа становится жизнью, а жизнь — работой. Записки переводчика

1 дек. 2014 г.

Морская риторика

Источник картинки

В детском фильме «Отдать швартовы!» попавший на судно мальчик пугается фразы, сказанной юным моряком постарше: «Запомни, салага, моряки в туалет не ходят!» И действительно, морякам положено ходить в гальюн. Само же слово «гальюн» имеет голландское происхождение — выражение galjoen первоначально означало носовую оконечность корабля (галеонные фигуры), вернее — специальный свес, к которому крепилось носовое украшение. Но возникает справедливый вопрос — какое отношение всякие там свесы имеют к уборной? Все очень просто — именно за носовым украшением находились отхожие места для команды. Добавим, что матрос, приставленный к гальюну для поддержания его в соответствии с санитарно-гигиеническими нормами, именовался «гальюнщиком». Назначали на эту «должность» обычно самых никчемных, чаще всего переведенных в разряд штрафованных. Более того, назвать кого-либо гальюнщиком было серьезным оскорблением.

Рис. Л. Тишкова

Боцманская беседка

Оказывал флот и влияние на моду. Например, всем известные «клеши» имеют морское происхождение и более чем прикладное значение. Дело в том, что широкие штанины помогали быстро сбросить намокшие форменные брюки при падении в воду — ботинки в этой ситуации можно было снять уже позже. Для этой цели был нужен и боковой клапан на штанах, пуговицы которого можно было оторвать одним резким движением.

Мне эта информация показалась очень интересной! Последующие главы не менее достойны внимания, поэтому, если вам интересно — вот ссылка на онлайн версию книги.

5 комментариев:

Ох, как не просто разделять морской профессиональный язык от морских жаргонизмов! Вот и автор, Манвелов, Н. наступает на те же грабли, на которые уже наступали до него десятки "составителей" морских профессиональных и жаргонных словарей. Ещё раз, ох, как нужно это различать! Замечательная дискуссия по этому поводу на одном из форумов:

Аня, дарю тему для, как минимум, статьи в научный журнал (а потом можно и на кандидатскую замахнуться): "Морские профессиональные термины и жаргонизмы: различия, ошибки происхождения, употребления, правописания." Что-то в этом роде.

Юрий, радует, что по теме можно найти много информации. Но это, пожалуй, и все, что радует. А любые словосочетания с прилагательным "научный" меня давно и прочно отпугивают напрочь =)

Анна, обычно у козерогов это проходит с возрастом. 🙂

VarangaOfficial — варанга противогрибковое средство — мы работаем только с официальными источниками, и предоставляем вниманию наших пользователей исключительно проверенные, не подвергающиеся сомнениям, факты. Воспользовавшись данным интернет-порталом, вы получите возможность узнать всеисчерпывающую информацию касательно этого натурального лекарственного комплекса. Увидеть данные о клиническом тестировании геля, прочесть отзывы реальных пациентов и врачей, использующих крем в своей лечебной практике. Изучить инструкцию по применению, прочесть особенности и методы работы мази, осмыслить, в чем заключаются особенности работы крема Варанга, где необходимо заказывать оригинальный препарат и, как избежать покупки подделки. Мы очень тщательно и скурпулезно проверяем публикуемые данные. Предоставляем пользователям нашего ресурса сведения, почерпнутые только из надежных источников. Если вы нашли у себя признаки грибкового поражения стоп или уже довольно продолжительное время, без ощутимых результатов пытаетесь избавиться от этого коварного недуга, у нас на сайте вы найдете простой и быстрый способ устранения проблемы. Присоединяетесь и живите здоровой полноценной жизнью. Теперь все ответы можно отыскать на одном сайте.

Казалось бы, я всегда не пишу отзывы или комментарии в негативном тоне. А затем, просматривая фрагменты съемок из порно-чата bonga cams онлайн, мое сообщение в мажорном тоне по этому вопросу обязательно связано только с гарантией и ответственностью как обычного порно-чата, так и работающих там барышень. Лично я пользуюсь их услугами нечасто, и, конечно, у меня достаточно успехов в жизни, но здесь есть одна малышка, которая мне нравится легко, как нерадивая студентка. Пусть она выступает в секс-чате бонг, но она очень образованная, очень красивая, горячая, но в то же время ласковая, отзывчивая и непредсказуемая. В этом контексте я вернусь ко всему, с каких нюансов мне следует начать — почему я очень уважаю наш порно видео чат — из-за блога. Благодаря блогу bong chat я слежу за процессами моего ребенка, и этот процесс великолепен — узнать, что в какие дни и почему она делает. Делает девушка, которая готова раздеться и потрахаться ради больших доходов, но при этом красива как богиня. И я всегда с музыкой. Если вам понравился этот короткий материал и вы хотите найти данные о порно чат с девушками, Щедро посетите портал.